«А на груди его светилась медаль за город Будапешт»

Воспоминания ветерана Великой Отечественной Александра Титовича Лещенко о боях по освобождению Венгрии.

Рассказ первый

Временем начала боев по освобождению Венгрии следует считать окончание Ясско-Кишиневской операции Красной армии. Она началась 20 августа 1944 года, а уже 23-го в столице Румынии – Бухаресте - вспыхнуло восстание, после чего Румыния, воевавшая на стороне противника, обратила свои штыки против немецких войск. После разгрома Ясско-Кишиневской группировки противника наше артиллерийское соединение принимало участие в освобождении румынских городов: Бакэу, Бузэу, Плоешти, Питешки, а затем через южные Карпаты (по ущелью реки Олт) вошло в Трансильванию возле города Сибиу.

Я воевал в составе артиллерийского дивизиона бригады тяжелой артиллерии, на вооружении у нас стояли мощные 152-миллиметровые гаубицы-пушки. Тогда я, молодой лейтенант - 23 года, - был начальником разведки артдивизиона и постоянно находился в боевых порядках наступающей пехоты.

Итак, мы вели тяжелейшие бои за освобождение территории румынской Трансильвании (на тот момент аннексированной Венгрией). После взятия городов Турда и Клуж, наше соединение срочно перебрасывают в район Тимишоара, Арад. После освобождения этих городов в октябре наша часть с боями вступила на территорию Венгрии. Мы подошли к окраинам Будапешта 28 - 29 декабря 1944 года.

Рассказ второй

В канун 1945 года началось величайшее сражение за освобождение венгерской столицы – Будапешта, которое длилось 45 дней. Вспоминаю один эпизод, случившийся во время боев в Пеште (это часть Будапешта, расположенная на левом берегу Дуная).

После взятия очередного большого дома на рассвете 10 января, мы с группой офицеров перенесли свой КП в это здание и заняли одну часть большого полуподвального помещения. В другой его части были местные жители. В какой-то момент к нам подошла женщина-мадьярка лет 30 и начала что-то говорить, держа в руках наручные часы. Насколько я понял, она хотела кому-то подарить их. Я подозвал своего помощника сержанта Егорова, который сносно объяснялся на венгерском языке, и он перевел: «Эта женщина просит господ офицеров Красной армии в знак благодарности за освобождение от немецких фашистов позволить вручить часы одному из офицеров». Все мы заулыбались, а комбат ответил: «Спасибо. Пожалуйста, вручайте». И все с любопытством стали наблюдать, кому же она желает сделать этот подарок? Я в это время отошел от старших офицеров к окну. Она решительно подошла ко мне и вручила часы. Все захлопали, в том числе и венгры. Я почувствовал какую-то неловкость, из-за того что часы были подарены именно мне, а не старшему по званию. И только потом понял, в чем дело. Во внешности! В Будапеште местные жители часто принимали меня за мадьяра, а когда я это отрицал, отказывались верить.

Таким был лейтенант Лещенко в 1945 году. Из архива семьи Лещенко.

Рассказ третий

После освобождения Пешта мы форсировали Дунай южнее города и начали штурмовать правобережную часть венгерской столицы – Буду. А 28 января мы побывали на окраине Буды у местного фотографа. Он оказался очень радушным, гостеприимным человеком. Там мы и сфотографировались с товарищами на память о Будапеште.

В боях за Буду тоже было много ярких боевых эпизодов, обо всем не напишешь. Мне часто приходилось корректировать огонь своей артиллерии из закрытых огневых позиций, но больше всего стрелять прямой наводкой из всех артсистем – от сорокапятки (пушка 45 мм) до 152-миллиметровых орудий. И надо прямо сказать, что после таких выстрелов наши солдаты быстро занимали дома и целые кварталы, а офицеры пехоты, восхищаясь, часто говорили мне: «Ну, Сашка-артиллерист, ну ты молодец».

В связи с этим был такой эпизод. Прибыл я в воинскую пехотную часть, которую мы должны были поддерживать огнем наших орудий. На командном пункте (КП) командир батальона мне и говорит: «Приказал командир части, чтобы вот этот домище к вечеру был взят кровь из носу. А как его возьмешь, если мощная железная брама (ворота) не поддается гранатам, со всех окон идет ураганный огонь, мы несем большие потери, а батальонную артиллерию сюда не затащить».

Я предложил комбату помощь, но когда он узнал, что у нас 152-миллиметровые гаубицы-пушки, то едва не отказался от этой затеи. Как использовать эти махины, ведь дом со всех сторон загораживают другие здания? Тут я вспомнил, что одна наша батарея стоит на улице, с которой должен быть виден этот дом, по крайней мере его верхние этажи. Я позвонил командиру батареи и попросил его выяснить, можно ли оттуда обстрелять дом. В ответ услышал, что это невозможно, так как орудия находятся под непрерывным обстрелом. Тогда я договорился с офицером пехоты, что сам пойду к орудиям и сделаю 10 выстрелов, после чего пехоте нужно будет немедленно штурмовать здание, предварительно подготовив несколько связок противотанковых гранат для подрыва брамы. Когда я подошел к нужной батарее, то увидел, что в подъезде дома дежурит, укрываясь от пуль, наводчик орудийного расчета Ваня Мухин (он на фотографии – слева, в шинели). Мы быстро подбежали к орудию, я встал за панораму наводчиком, а Ваня заряжающим. Только сделали, как было условлено, 10 выстрелов по окнам 4-го и 5-го этажей, как услышали громкое ура! Это наша пехота пошла на штурм здания.

Прибежав на КП, я увидел, что все радостно возбуждены, наперебой говорят, что дом успешно штурмуют… Затем меня подхватили на руки и стали подбрасывать. Вскоре я поспешил с разведчиками в этот дом, который уже был полностью освобожден. Навстречу нам вели человек 25 - 30 пленных, остальных еще вылавливали на этажах и в подвалах. Что же касается самого здания, то это был огромный дом-квартал, и его взятие имело большое значение для дальнейшего продвижения наших войск.

Артиллеристы под Будапештом. Из архива семьи Лещенко.

Рассказ четвертый

При взятии Будапешта погибло много наших воинов. Да и те, кто остался жив, очень часто находились на волосок от смерти. Я не был исключением. Об этом свидетельствуют два эпизода, хотя было и много других.

В третьей декаде января мы заканчивали освобождение Пешта и вышли к берегу Дуная. Нам предстояло захватить остров Маргитсегет. Ночью, выстелив на льду дорогу из матов и досок, мы по ней форсировали реку и захватили северную оконечность острова. Там был недостроенный мост – бетонный фундамент, в верхнюю часть которого встроены основания металлических ферм. Днем мы укрывались от минометного обстрела под фермами в больших темных внутренних помещениях фундамента. В какой-то момент, когда обстрел прекратился, я вышел подышать свежим воздухом. Вдруг послышался резкий хлопок от взрыва мины и свист осколков. Я почувствовал сильный удар в правое плечо, затем резко повернулся, чтобы забежать в укрытие. В этот миг увидел бинокль, лежащий на бетонной площадке между мной и бойцами, выглядывающими из укрытия. На мой вопрос: «Чей бинокль?» кто-то из бойцов посмотрел на меня и сказал: «Это же ваш, он у вас на груди висел». Как оказалось, осколок мины срезал ремешок бинокля, пролетев в сантиметре от груди, а второй нанес удар в плечо, где, к счастью, остался лишь большой кровоподтек.

Другой похожий случай произошел в Буде во время боя по взятию дворца венгерского диктатора – адмирала Хорти. Тогда тоже разорвалась мина, большой длинный осколок вонзился в каблук правого сапога, а от резкого удара подвернулась нога. Если бы осколок прошел на пару сантиметров выше, то раздробил бы кости стопы или лодыжку. А так, к моему большому везению, от удара осколка образовался лишь большой синяк на пятке, который рассасывался больше месяца.

Таких случаев было немало, и мои сослуживцы даже считали меня заговоренным от бомбежек и обстрелов, и некоторые из них при обстрелах, когда мы прятались в разных укрытиях, старались быть поближе ко мне. Правда, один раз я все же был сильно контужен во время одной из бомбежек, но в тыл на лечение не отправился, немного оклемавшись, остался в строю.

Рассказ пятый

За штурм и взятие Будапешта я был награжден орденом Отечественной войны II степени и медалью «За взятие Будапешта». После окончания боев за столицу Венгрии мы наступали на север в сторону города Эстергом, а затем были переброшены в район Секешфехервара, где снова сосредоточилась большая группировка противника. После упорных боев город был освобожден, мы повели наступление вдоль озера Балатон до юго-западной границы страны, затем очищали от неприятеля территорию западнее Дуная. Только после этого нашу часть вновь вернули во 2-й Украинский фронт. В его составе мы повели наступление в направлении города Эстергом, который был освобожден 25 марта 1945 года.

В дальнейшем наша часть вела бои за Чехословакию, 4 апреля была занята Братислава. В этот же день Венгрия была полностью освобождена от немецко-фашистских войск.

P.S. Выше приведены с сокращениями воспоминания Александра Титовича Лещенко, которые он прислал своей семье осенью 1974 года из города Львова, где жил с семьей. Вместе со своими письмами-воспоминаниями прислал фотографии, сделанные в Будапеште в конце января 1945-го.

Воспоминания предоставлены Ярославом Александровичем и Мариной Евгеньевной Лещенко.